В Токмаке оккупированной Запорожской области 20 апреля 2024 года пропал 54-летний местный житель, гражданин России, Сергей Воронков. По словам родных, в этот день Сергей поехал за продуктами на рынок и не вернулся.

Через несколько дней в дом Воронкова в селе Любимовка пришли с обыском неизвестные люди. Они сообщили, что против него возбудили уголовное дело о госизмене, подробности не сообщили. При «обыске» из дома «изъяли» компьютер и телефон жены и деньги в размере 4400 долларов США в купюрах по 100 долларов.

Сергея незаконно удерживали в неизвестном месте 38 дней. Всё это время родные пытались его разыскать — с помощью адвоката направляли запросы в различные инстанции, включая СИЗО, ФСБ и Министерство обороны. 28 мая 2024 года российские силовики привезли Воронкова домой.

Мужчина рассказал родным, что всё время после похищения находился в яме, а затем в подвале в неизвестном ему месте. Ему не давали теплых вещей, он спал на сырой земле, еду и воду ему приносили раз в сутки, в туалет могли выводить раз в несколько дней, а для малой нужды ему давали канистру.

Каждый день Воронкова водили на допросы. Их проводили по 20-30 минут неизвестные люди, лиц которых он не видел, так как у него всегда на глазах была повязка.

По словам Воронкова, допрос представлял из себя «моральный и психологический прессинг», во время которого его принуждали взять на себя вину о якобы сотрудничестве со спецслужбами Украины.

На третьи сутки Воронкова в наручниках и маске везли более часа в неизвестном направлении, чтобы взять показания через детектор лжи. Затем снова поместили в яму. И опять допрашивали, но «в более жесткой форме» — так же по 20-30 минут в день.

24 апреля, после четырёх бессонных ночей, проведя в полной темноте и холоде, в «скрюченном состоянии» и голодный, Воронков взял на себя вину в сотрудничестве со спецслужбами Украины. По его словам, он совершил самооговор в том, что якобы с апреля-мая 2022 года по ноябрь 2023 года через вышедшего на него «сотрудника СБУ, назвавшегося Иваном», шесть раз передавал информацию о расположении военной техники и спецсредств в районе села Новолюбимовка Запорожской области.

«Иван» якобы вышел на Воронкова через его давнюю подругу, российскую оппозиционерку Ольгу Браун. Сам Воронков говорит, что в его телефоне никогда не было контакта с именем «Иван», и об этом человеке вряд ли что-то знает Ольга Браун.

После самооговора пленного мужчину начали кормить несколько лучше, но он продолжал сидеть в яме. Из-за холода он неоднократно просил одеяло, но его так и не дали.

28 апреля Воронкова заставили подписать протоколы по его «признанию», пустой лист бумаги в нижнем левом углу и отказ следующего содержания: «Прошу все следственные действия, инициированные моим сыном Воронковым Леонидом Сергеевичем прекратить, поскольку в месте моего содержания я нахожусь добровольно и по собственном желанию. Прошу не сообщать моей жене и сыну место моего нахождения».

В последствии, 14 мая, жене Воронкова сотрудники ОВД Токмака показали эту бумажку вместе с фото на фоне двери туалета. На фото Сергей держал в руках в районе груди лист формата А4 с датой «28.04.2024».

4 мая Воронкова вновь вывели на «допрос», чтобы он показал на Google-картах места расположения спецсредств, которые он якобы сдавал. Эти места также были зафиксированы в протоколе. По словам Воронкова, все указанные места он выдумал, и «прилетов» (ракетно-бомобвых ударов) в эти места никогда не было.

После этого допроса пленному предоставили возможность позвонить жене под контролем охраны. Он должен был выяснить у неё, выходил ли на неё «сотрудник СБУ Иван». Поскольку версия с Иваном полностью выдуманная, то естественный её ответ был «Нет». Он попросил жену передать ему теплые вещи, за которыми должны были заехать к ней домой военные. Он сказал жене, работает у российских военных в качестве инженера.

С 4 по 7 мая Воронков сидел в яме, но ему дали таблетки от желудка и одеяло.

7 мая мужчину с завязанными глазами более часа везли на другое место содержания, где поместили в подвал. В этом подвале он провёл время, вплоть до освобождения 28 мая 2024 года. Там он лучше питался, три раза в день, но помещение было маленькое и тёмное — 3х2 метра и высотой 1,8 метра — в нём он не мог даже встать в полный рост. Там же был туалет, типа «параша», который не убирался, поэтому постоянно приходилось дышать аммиачными парами. На третьи сутки у Сергея появились признаки отравления — головная боль, тошнота, звон в ушах, зуд, одышка. Таблеток не давали, на свежий воздух не выводили. Также Сергея постоянно пугали рассказами о том, что сейчас наверху роют яму для «прикапывания всу-шников», собираются пытать азовцев, привезли пленных с Часова Яра и т.д. Больше всего пленный Воронков боялся, что его заставят участвовать в расстрелах украинцев, чтобы «запятнать его кровью».

28 мая 2024 года Воронкова вывели из подвала, дали возможность помыться и переодеться в чистое бельё, побриться. В тот же день ближе к вечеру его с повязкой на глазах отвели в некое помещение типа кухни, где записали на видео «признание» с фабулой его обвинения. После чего дали возможность позвонить сыну, а затем вынудили подписать заявление о прекращении всех расследований по его пропаже — как ответ во все инстанции, куда делали запросы сын и жена, и заявление о «добровольном сотрудничестве с ВС РФ по СВО».

После этого Воронкова с мешком на голове доставили домой в Любимовку. Ему отдали все документы и деньги, которые были в портмоне в момент похищения, кроме паспорта РФ и документа о ПМЖ в Украине и СНИЛС РФ, не вернув при этом украденную во время «обыска» валюту. Воронкову приказали не покидать село, потому что «за ним вернутся».

11 июля 2024 года в дом к Воронковым опять пришли российские силовики с понятыми. Сказали, что он должен проехать с ними и показать точки, откуда он якобы фотографировал российских военных. Воронков под давлением согласился это сделать.

В итоге Воронков смог выехать со справкой оо восстановлении утерянного паспорта сначала в Россию, Московскую область, а затем нелегально пересечь границу с Латвией, где запросил политическое убежище.